P.S. В Лиможе он должен встретить Аруэ, отправленного с письмом к префекту.
Сомнений быть не могло, тем более у барона д’Обюссона, в отчаянии схватившегося за голову, повернувшего сначала к стонущей баронессе, затем к Рено.
– Господин Рено!…
В те старые добрые времена, в кои происходили следующие события, города подобные Туру во многом имели еще средневековый быт, выражавшийся в том, что осталось много одноукладных улиц, такие как улица Горшечников, Суконщиков, Бакалейщиков, Аптечная. Улица, где селились судейские чиновники, ростовщики.
Та же улица, где находилась известная нам гостиница, называлась «А ля Консьерж» и была улицей гостиниц и питейных заведений, расположенных обычно на первом этаже. Так что если кому хотелось посидеть напротив, или почти напротив какого-нибудь дома этой улицы, то можно было посидеть за столиком. А Манде необходимо было посидеть и понаблюдать за гостиницей «Кафе де Мона» и он, после трудной дороги уселся именно в таком месте, где сидеть не возбранялось, а сидящего обслуживали.
Поедая предложенное, Манде не без волнения наблюдал за интересующим его объектом. Есть, волноваться и ждать пришлось долго, так что все было съедено, а волнения после полбутылочки кисленького анжуйского прошли. Сидя, он чуть не оставил без внимания тот момент, когда во двор интересующей его гостиницы вышел барон со своими людьми, направившимися в конюшню.
Проследил как они выехали на двух рыдванах сразу, прогромыхав громоздкими колесами о брусчатку. Манде внутренне возликовал! Он добился своего, за это стоит выпить остальную часть бутылки из горла сразу. Но внезапно, недопив, откинул ее, крутанув головой в сторону, сникнув от одной только мысли, как ударом поразившей его: что барон увез завещание с собой и другой, что баронесса останется здесь и сейчас же обратится к нотариусу…
В то время как его голову посещали столь мрачные мысли, во дворе гостиницы нарисовалось еще трое молодцов с вещичками, которые они погрузили в черный лакированный кабриолет и укатили. Только их и видели, в сторону, обратную той, куда поехали рыдваны.
Манде терялся в догадках: может быть он просмотрел выезд баронессы и она выехала вместе с бароном? Но тут же в опровержение он нашел несколько доводов и пока они ему приходили на ум, вышедший из гостиницы Блене был к нему уже на половине пути, подсчитывая по дороге на ладони свою выручку.
Блене еще только шел объяснять, но само то, что он делал по дороге вселило в Манде надежды на удачный исход дел.
В то время как Блене подходил, из гостиницы вышел Рено и не глядя на него направился куда-то пешком.
Вошедшему Манде указал рукой на буфет. «Ты свое получил сполна, так что раскошелься немного, мне сейчас нужно напиться».
Блене, на удивление, подсел с парой бутылок, а не одной.
– Тебе не кажется, дурень ты эдакий, что афишировать свою удачу не следует?
– А кто за мной может следить? Пусть следит, барон-то все равно уже уехал.
– Темный ты человек. интересно знать, почему тебя барон с собой не взял?
– Потому что темный я, – говорил Блене, наливая полные стаканы коньяка. – Темный и не бритый, сальный. – чокнулись – Так что его баронскому отродью не хотелось больше иметь с таким дело, Камизаром вонючим.
– Ладно ты, прекрати свои бунтарские штучки. Объясни-ка поподробнее как ты все-таки слинял оттуда, под каким предлогом?
– Ну что, я сказал что мне появляться в тех местах опасно, когда этот Рено за кулисами начал по новой расспрашивать и снаряжать меня вместе со всеми.
– В общем ты собирал все что под руку попадется? И они поверили в эту чушь?
– Насилу отбрехался.
– А Аруэ?
– Аруэ сказал все как положено… что префект его не принял, и ни кто другой так же.
– Остается молить бога, чтобы его нервы не сдали раньше времени. А что это те на кабриолете куда поехали, ты слышал, ты знаешь?
– Все слышал, все знаю. Они в Орлеан, через Блуа.
– Ну конечно! Без баронессы?
– Она поплывет по Луаре, а на причале они ее должны встретить.
– Значит через Орлеан?
– Смотри-ка кто?
– Куда смотреть? – спросил Манден.
– Вон, стоит у балюстрады.
– Точно, Гийоме! Без зазрения совести, стоит, наблюдает. Экономит на застолье.
– Пойти позвать?
– Зачем он нужен! Пусть следит за ней как положено. А мне нужно заняться кабриолетом. Ты бы купил еще пару пузырей, отличный коньячок. Он нам очень понадобится.
– О чем разговор! Обязательно.
Глава VI. Кровавая развязка
Местность, где находился трактир «Пивная бутылка» недалеко от главной дороги, по проселочной; как ее и рекомендовали была действительно тихой, малолюдной и как следствие лесистой. Спасало хозяина трактира два источника доходов: местные крестьяне из сравнительно близлежащей деревушки и приезжие, заезжающие во многом благодаря фактору закрытых на ночь орлеанских ворот, и так же благодаря столбику у обочины дороги, указывающему стрелкой на отходящую дорожку. В обратной стороне от стрелки на столбике торчал щит с надписью для тех, кто едет в Орлеан: «Приглашаем на пиво, отдых и все, чем богаты», и ничего не значащей надписью для тех кто следовал в Париж, но никогда не заглядывали; на другой стороне щита: «Трактир Пивная бутылка».
В этом отношении один из июльских дней выдался на редкость примечательным: с самого утра в трактир ехали и ехали со стороны Орлеана. И хозяин трактира это сразу же заметил по тем неприметным для простого глаза приметам, которые отличают приезжего проехавшего длинный путь, от проезжего проехавшего по пыльным дорогам, что называется всего ничего.
К таким проезжим относился и седьмой приезжий за этот день, – Гийоме, выехавший из Орлеана перед самым закрытием ворот и без труда по столбику отыскавший дорогу к трактиру. Обогнув лесок за которым оный был скрыт, Гийоме окинул взором трактир, представлявший собою в то же время постоялый двор со множеством пристроек, еще видимым в пространстве, сгущающемся от ночной мглы.
Подгоняемый чувством голода Гийоме быстро покрыл это расстояние галопом на своем скакуне и облегченно отдал его в руки встретившего его работника. После сделанного дела он прибыл на место к своим.
Гийоме вошел в общий зал и увидел Аньяна, сидящего с головорезом, не обращая более на него внимание, уселся за стол, положив на скатерть обе руки, на вытяжку.
– Начальник! Тащи жрать! – крикнул Гийоме во все горло. – Я давно не ел.
– Вам чего? – спросил трактирщик, подавая исписанный листок, скорее всего меню.
– Нам всего! – прорычал на него Гийоме, за его непонятливость.
Человеку, который целую неделю перебивался корками хлеба подавай все, без гнусных расспросов: что именно, да в каком виде, они только оттягивают время.
– Отощал ты по дороге. – умиротворенным тоном заметил Аньян. – Где проигрался?
– Не где, а когда? – Сразу! Но игра зато замечательная, потом сыграем.
Вошел трактирщик, неся вместе с кухаркой различной еды. В таких случаях на стол всегда ставилось пиво, которое приготовлялось здесь же и им же из местного хмеля и хорошо росшего злака. Пиво получалось добрым, так что бочонки с пивом посылались обывателям в обе стороны дороги. Пивоварня мало-помалу стала основным источником доходов и благосостояния этой частицы страны.
– Икры принести? – спросил трактирщик и получил более чем утвердительный ответ из набитого рта.
– Все давай тащи!
Когда ужин Гийоме подходил к концу за окном во дворе они услышали конский топот и ржание. Кто-то из трактирной прислуги бросился к окну глянуть, но приехавшие уже входили через дверь вслед за трактирщиком. Ими оказались Манде и к вящему удивлению Аньяна и Гийоме – де Морне, которого они считали отравленным, хотя и подозревали в этом трюк.
– Трюк де Морне удался, а маркиза нет. – тихо проговорил Аньян.
– А в чем дело?
– А ты знаешь, мы только сегодня сюда заехали. Де Спорада нас по дороге перехватил… Ну в общем Манде тоже хитрый лис. Я так подозреваю. Блене обоих их по паре раз друг другу заложил. Ну скотина! Ты видишь его нет здесь…
Трактирщик крутился возле приехавших, сбивавших пыль с высоких сапог с голенищами и прочих, преимущественно кожанных вещей.
– Господа вы очень меня простите, но покои вам будут отведены в комнате вместе с другим господином, и в смежной комнате с другими… господами. – все же решил назвать остальных так же.
– Что ты меня как дите малое настраиваешь. – недовольно проговорил де Морне, потребовав после то же самое, что некоторое время назад теми же словами требовал Гийоме.
– Уже несут. – продолжал трактирщик голосом, еще более услужливым.
Вошедшие заметив сидящих, поприветствовали их жестом руки и направились к Гийоме.